Глава XVI

Как известно, в результате начавшейся перестройки союз «нерушимый» рухнул водночасье. Вместе с плохим, рухнуло и все то хорошее, что могло бы остаться. Во всех вновь образовавшихся странах происходили примерно одни и те же процессы. Закрывались предприятия, а люди оказывались брошенными на произвол судьбы без всякой социальной защиты.

На базаре можно было встретить высококвалифицированных специалистов, торгующих тряпками, а благополучных в недавнем прошлом стариков-пенсионеров, роющихся в мусорных ящиках. Очень печальное зрелище. Складывалось впечатление, что обществу больше не требуются никакие специалисты, кроме торговцев. В считанные годы народ обнищал, а надежд на улучшение в ближайшие время, а может и в отдаленном будущем, не предвиделось.

Каждый определял свою судьбу самостоятельно, без указаний или запретов партии. Некоторые подались в криминальный бизнес или попросту в бандиты, другие, используя малейшую возможность, уехали за границу на заработки или навсегда, а кто в стужу и в зной стал прозябать на базаре, влача жалкое существование.

У меня и у жены на работе начались задержки зарплаты, а затем ее получение и вовсе стало редким событием. В нашей семье начались разговоры о возможном выезде на жительство в Израиль. Я осознавал, что это очень ответственный шаг и в случае его осуществления, придется начинать жизнь заново в мои почти пятьдесят лет. Разумом я понимал, что этот вынужденный шаг необходим, но душа не могла смириться с тем, что придется оставить все, что стало самым родным в моей жизни.

Прошло время и в 1994 году первым «созрел» для выезда мой старший сын Миша. В 1995 году уехала моя жена с младшим сыном, а через полгода дочь со своей семьей. Я остался один и, помимо работы, занимался распродажей нашего имущества, совершенно несвойственным мне занятием. Находясь в Израиле, Миша получил лицензию на работу в эфире и позывной 4Z5FU. Благодаря этому я постоянно поддерживал связь с семьей. В те тяжелые времена, когда вокруг царило упадническое настроение, любимое занятие придавало мне сил и помогало выжить.

Я регулярно продолжал встречаться с друзьями на замке, где мы осуществляли всё новые проекты по развитию «Contest QTH». Периодически я участвовал в соревнованиях и проводил интересные DX-связи. В чемпионате «IARU Contest» 1995 года мне удалось второй раз стать чемпионом мира. Это был год столетия радио, и я был награждён специальным юбилейным дипломом в честь этого события.

Между тем, время шло к отъезду. Продолжалась распродажа имущества и сбор в дорогу. Все нажитое годами отдавалось за бесценок или было раздарено друзьям и знакомым. Самое необходимое имущество, а также радиоаппаратура, измерительные приборы и радиодетали были упакованы в 12 баулов, общий вес которых составил около 0,5 тонны. Я себе плохо представлял, как смогу один с таким грузом справляться в дороге. Кроме того, для вывоза радиопередающей аппаратуры нужно было иметь разрешение министерства связи.

Находясь по делам в Киеве, я зашёл в министерство связи и поинтересовался, где может быть выдано такое разрешение. Мне объяснили, что с начала текущего года вступил в силу новый закон, согласно которому, разрешение необходимо только на ввоз радиопередающей аппаратуры и не требуется на её вывоз. Я засомневался, что об этом законе знают работники таможни, и сумел выхлопотать разрешение на вывоз в нашей областной инспекции электросвязи. Мои сомнения, как показала жизнь, в дальнейшем полностью подтвердились, и это разрешение сыграло главную роль в провозе радиоаппаратуры через границу.

Жители Закарпатской области вылетали в Израиль с будапештского аэропорта, куда добирались через пограничную станцию города Чоп. Такой путь значительно короче, чем через Киев. Плюс к этому, за каждый килограмм дополнительного веса багажа, свыше 50 кг., в Киеве следовало платить четыре доллара, а в Будапеште всего 95 центов. Приближался конец сентября 1996 года, а вместе с ним и дата моего отъезда. В один из дней мы с коллегами собрались на замке и «сыграли отвальную».

Наконец день «X» настал. Рано утром за мной заехал микроавтобус, с водителем которого была предварительная договорённость. С помощью друзей я загрузил в него весь свой багаж и отправился к месту сбора в Ужгород, откуда выезжали ещё несколько семей. Выезд и сопровождение до самолёта были очень хорошо организованы специально занимающимися этим людьми. Вскоре прибыли на пограничную станцию Чоп. Пройдя паспортный контроль, мы предстали перед таможенной службой, которая долго не могла решить, проверять ли выборочно только часть багажа, или пропустить через «телевизор» весь багаж.

Через час раздумий и согласований с начальством, они решили осмотреть весь багаж. Осмотр должен был производиться на втором этаже здания, а подъёмник не работал. Пришлось весь груз вытаскивать из микроавтобусов и вручную носить на второй этаж для проверки, а затем обратно вниз, в автобусы. Оформив все документы, мы въехали на венгерскую сторону границы. Тут никаких задержек не было, и вскоре мы покинули границу и взяли курс на Будапешт. К вечеру добрались до аэропорта. Здесь мой груз передвигать было легко, благодаря удобным тележкам, которые без особых усилий можно было катать по всему аэровокзалу. Самолёт отправлялся в двенадцать часов ночи и у меня был запас времени для прохождения всех необходимых процедур.

Находясь в зале аэропорта, я обратил внимание, как молодой парень лет 22-23, проходя мимо меня, пристально вглядывался в значок на моём пиджаке. Это был самодельный значок из латуни с моим позывным, изготовленный методом травления при помощи переводного шрифта. Буквы на нём рельефно выделялись и были отполированы, а поэтому хорошо видны.

Через некоторое время этот парень подошёл ко мне и на русском языке с сильным акцентом поинтересовался, а затем удостоверился в том, что я являюсь радиолюбителем-коротковолновиком. Мы познакомились. Его звали Лоци. Он был работником аэропорта, а также оператором одной из клубных радиолюбительских станций Будапешта. Наша беседа проходила на смеси из русского, английского и венгерского языков. Лоци сообщил, что мы с ним встречались в эфире в различных соревнованиях и мой позывной ему знаком. Своего позывного у него пока не было, хотя на клубной станции он работал уже давно. В честь нашей встречи я подписал для Лоци свою QSL-карточку, и он пошёл по своим рабочим делам.

Мы расстались, как оказалось, ненадолго. Вскоре объявили о начале регистрации пассажиров и взвешивании багажа на наш рейс. Я со своими двумя тележками, нагруженными доверху, поспешил к нужному месту и оказался в числе первых. Тут с удивлением обнаружил, что взвешиванием занимается Лоци. Он подошёл ко мне и сказал, чтобы я не спешил и сдал багаж самым последним, а если самолёт окажется недогруженным по багажу, то он зарегистрирует мой груз по льготному тарифу, с большой скидкой в оплате за лишний вес. Я отошёл и стал ждать.

Видя, какое несметное множество багажа после взвешивания уходит на транспортировочной ленте через нишу в стене в другое помещение, я на чудо не надеялся. Но вот последние чемоданы скрылись за стеной и Лоци приступил к взвешиванию моего багажа, сказав при этом, что загрузка самолёта составляет около 70%. Вес моих баулов без ручной клади оказался 475 кг., а лишний вес, подлежащий дополнительной оплате – 425 кг. Итак, по существующему тарифу сумма оплаты составляла 400 долларов США. Лоци выписал мне квитанцию на сумму в 200 долларов, которую я и оплатил.

Что это был за льготный тариф, и на кого он распространяется, я не знаю и по сей день, но уверен, что независимо ни от чего, во всём мире существует радиолюбительская солидарность и взаимоуважение. Я попрощался ещё раз с этим приятным человеком, и, уже без порядком надоевшего мне багажа, отправился в предполётный зал ожидания.

Здесь я неторопливо поужинал, доев свой дорожный провиант, а вскоре объявили посадку. «Боинг» на лётном поле казался каким-то маленьким, а внутри напоминал длинный автобус. Людей было много, багажа полно, как я видел при регистрации, и невольно закрадывалась мысль, что самолёту будет нелегко поднять в воздух такую тяжесть. Но вопреки этому, самолёт после стремительного недолгого разбега легко оторвался от земли и круто ушёл в ночное небо, оставляя за собой удаляющиеся огни Будапешта. Вместе с этими огнями уходила в прошлое большая и лучшая часть моей жизни. После долгого и трудного дня можно было немного расслабиться в удобном кресле и отдохнуть.

Почему-то не спалось. В голове путались всякие мысли. Трудно было представить себя в роли вновь испечённого гражданина Израиля, не знающего ни языка, ни обычаев этой страны. Также не представлялось, как я, русский человек, рождённый русскими родителями, буду воспринят еврейским окружением, не буду ли чувствовать себя изгоем?

Забегая вперёд, хочу сказать, что, живя на этой земле уже около десятка лет и побывав в различных ситуациях во многих местах, я никогда не ощущал какого-либо неравенства. Никто ни разу, даже намёком, не дал мне понять, что я «какой-то не той» национальности, хотя я никогда её не скрываю, и в шутку называю себя «евреем по жене». Я понял, что этот древний многострадальный народ, всё повидавший за долгую историю существования, не утративший своего благородства, сохранивший язык, культуру и традиции, имеет мощный иммунитет против национализма, этой заразной болезни нашего времени, этого сифилиса человеческой души.

Прошло чуть более двух часов полёта, и наш самолёт начал снижаться. Всё более яркими становились огни Тель-Авива. Вот уже стали отчётливо видны автомобили на улицах освещённого города. Появилась длинная и яркая стрела взлётно-посадочной полосы. Звук двигателей перешёл на более низкие тона и через минуту-другую самолёт своими колёсами коснулся земли и покатился по бетонной дорожке аэродрома. В этот момент все пассажиры громко зааплодировали. Как оказалось, таким способом здесь принято выражать благодарность экипажу за благополучное завершение рейса и окончание всяких волнений и переживаний, неизбежно присутствующих в полёте.

После длительного оформления вновь прибывших в аэропорту и выдачи необходимых документов, всем был предоставлен транспорт, бесплатно доставивший людей по указанному адресу в любом городе страны. Я со своим большим багажом, занявшим всё пространство микроавтобуса, отправился в Хайфу, где предстояла встреча с родными, которых я уже давно не видел. Прямо с дороги водитель с помощью мобильного телефона связался с ними и сказал, чтобы выходили встречать. Так началась моя израильская жизнь.